Автор: Советское воспитание в современном мире, а точнее в сознании современных людей является тем феноменом, по которому принято тосковать. Причем тоска эта усиливается с каждым годом по мере того, как современная система воспитания, в особенности воспитания школьного, так и не обретает какие-либо осмысленные четкие черты. С каждым годом все более забывая о том, чем являлось советское воспитание в действительности, мы сильнее и сильнее желаем возращения к истокам, как возвращения к чему-то устоявшемуся, фундаментальному, упорядоченному и понятному.
Советское воспитание в чистом его виде являлось продуктом своего времени. При этом оно не было чем-то монолитным, как могло обманчиво сложится представление о нем. В советском воспитании довлела коммунистическая идеология, в которой увязывались две противоположные идеи: 1) тоталитарная — всеобщего подравнивания под эталонную внешнюю норму и 2) гуманистическая — провозглашающая важность создания условий для развития каждогочеловека. Советское воспитание пыталось решить эти две по сути несовместимы задачи, разрываясь между коллективным и частным, чаще всего в пользу первого.
За этими разными задачами стояли, в общем-то, одни и те же “верования” воспитателей: в светлое общественное будущее, в возможность хороших человеческих отношений, в ценность бескорыстия, в преданность советскому общественному строю и особую значимость этого строя. Педагогов с другим набором установок почти не было.
Именно эти мировоззренческие ориентации, позиции педагогов проявлялись в организации мероприятий, в развиваемых стилях коллективной жизни, в словах, обращённых к воспитанникам. На конкретно-педагогическом уровне преобладали “веры” в связь успеха в работе с количеством мероприятий, в силу правильных слов, в трансляцию опыта предшествующих поколений как ценности для нового поколения.
Советское воспитание подразумевало наличие своеобразной “лесенки взросления”. Октябрята, пионеры и комсомольцы – это этапы, через которые проходил каждый советский ребенок, приобщаясь к определенному уже сложившемуся четкому возрастному коллективу, к широкому социальному целому с соответствующим набором ярких символов, привлекательных исторических мифов, социальной и государственной значимостью.
Октябрятство, пионерия и, особенно, комсомол являлись относительно удачным оформлением того или иного этапа взрослости. В современной ситуации таких общих форм нет, и их замены, удачные или неудачные встречаются далеко не всюду и не всегда.
Что же сохранилось в верованиях, мифах педагогов по сравнению с советскими временами? Ответ — парадоксален. Воспитательно-педагогические верования в основном сохранились. По-прежнему царствуют мифы силы правильного слова, ценности опыта предшествующих поколений, силы количества мероприятий, веры в то, что где-то есть всеобще правильные сценарии, мудрые школьные законы и верные схемы самоуправления.
Драма в том, что эти “веры” стали ещё дальше от реальных механизмов воспитания, чем прежде. В советские годы они в большей или меньшей мере соответствовали жизненному опыту детей. И недоверие к конкретным педагогам и их действиям в какой-то мере компенсировалось доверием школьников к житейской информации, опыту жизненных отношений.
Наряду со старыми “верованиями” набрали силу и новые педагогические мифы. Самый распространённое из них – воспитатели должны организовывать то, что дети хотят, желают. Этот наивный педагогический взгляд, трактуемый к тому же как проявление личностно ориентированного образования, есть результат мировоззренческой растерянности и педагогической безграмотности. Воспитание становится стихийным и малопредсказуемым, что и объясняет общественную ностальгию по советскому воспитанию.
