Автор: Каким был брак, скажем, 150 лет назад? Кто полагает, что ничего не изменилось, глубоко заблуждается. Брак был совсем другим. Конечно, как и сейчас были счастливые семьи, и были не очень счастливые, были совсем даже несчастные. Где-то царила любовь, где-то совсем не любовь. Однако брак был другим, он был один и на всю жизнь. За крайне редким исключением.
Мы уже не застали такие семьи, но наши бабушки, видимо, еще должны помнить вот эти браки, которые совершались раз и навсегда. Люди жили друг с другом и совершенно по-другому друг к другу относились, совершенно по-другому ссорились. Они могли разругаться в пух и прах, но никто и никогда не говорил о разводе. И он знал, что вернется из другой комнаты к ней, и она знала, что, ни смотря ни на что, ее семейное положение никак не изменится. На вечные отношения были настроены и женщины, и мужчины в равной степени. Муж так же, как и жена, вступая в брак, намеревался быть с ней «и в горе, и в радости, и умереть в один день». Хорошо это было или плохо, это тема для отдельной статьи, а сейчас давайте про вдовца.
Причем же здесь вдовец, спросите вы? А очень даже причем. Брак считался настолько незыблемым, что если он все-таки распадался даже в результате смерти одного из супругов, это все равно воспринималось как грубое и крайне нежелательное нарушение мироздания. Поэтому во множестве народных поверий, касающихся брака с вдовцом, так или иначе маячила фигура умершей жены. Она хоть и умерла, но никуда не делась. Девушки не желали вступать в брак с вдовцом, существовало множество поверий, которые к этому браку не располагали. Считалось, что на том свете вдовец должен воссоединиться со своей первой женой, а его вторая жена навечно останется в одиночестве. В Вятской губернии (современная Кировская область) про вторую жену говорили: «станет со столбом» (вместо человека, то есть останется одна). Согласно болгарским представлениям, вторая жена на том свете станет служанкой у первой. По македонским поверьям, даже дети, которые родились у вдовца во втором (а, возможно, и в третьем браке), будут принадлежать на том свете вдовцу и его первой жене. Первый брак, как можно видеть, был в большом приоритете, а, учитывая, как серьезно наши предки относились к спасению души и загробному миру, все эти представления делали брак с вдовцом, выражаясь современным языком, крайне непрестижным.
Многие восточнославянские народы считали, что первая жена вдовца может встать из могилы, если ее супружеское место займет другая женщина. Так в одной из словацких девичьих песен встречаются такие слова: «Не пойду за вдовца, так как боюсь, как бы покойница не встала из могилы». Для того чтобы покойница все-таки не встала из могилы, применялись разные ритуально-магические действия. Так, в Сербии и Черногории нужно было чем-то огородить могилу умершей жены, и только после этого можно было жениться вторично.
Чтобы мужчина мог планировать второй брак, его ритуально «освобождали» от его первой жены уже на стадии ее похорон. В болгарской традиции для того, чтобы «развязать» мужа с его первой женой, покойницу клали в гроб, не застегивая на ней одежду и не завязывая на ней никаких поясов, лент и проч. Забавно, но существовал и «обратный» ритуал, который был зафиксирован в Нижегородской губернии. Если родственники покойной жены не хотели, чтобы ее муж вступил в повторный брак, они тайно «опоясывали» ниткой тело его супруги, лежащее в гробу. В некоторых традициях вдовец должен был опоясаться кушаком или поясом и перебежать дорогу процессии с гробом его покойной жены, чтобы опять же освободиться от нее. В Болгарии вдовец срезал прядь волос у умершей жены, брился сам и не принимал участия в похоронном обряде. У Сербов муж снимал с головы покойницы платок, а кто-нибудь из ее родственников должен был хлестать этим платком по его правому плечу, приговаривая, чтобы он шел искать себе другую жену. После этого муж должен был сразу же выбежать из дома и также не принимать участия в похоронах. Во многих традициях не рекомендовалось прикасаться к умершей. Так, македонцы считали, что нельзя целовать жену в гробу на прощанье, иначе не будет второй жены, или же вторая жена быстро умрет.
Накануне второй свадьбы также необходимо совершить некие ритуальные действия, чтобы первая жена не помешала свадьбе, а в дальнейшем и счастливой жизни новых супругов. Чаще всего такие ритуалы должны были проделать родственники покойной жены. В Македонии было принято посылать на могилу первой жены ее мать, где она должна была полить могилу водой, уговаривая дочь успокоиться и не сердиться за то, что ее муж женится вторично. Также поступали в Сербии. В болгарской традиции муж сам должен был пойти на могилу жены в ночь до дня венчания и также полить могилу жены водой или вином, что совмещало в себе и обряд поминовения и просьбу успокоиться. У поляков было принято немного иначе. Уже обвенчавшийся вдовец возвращался из церкви к себе домой без новой жены, но с музыкантами, которые должны какое-то время играть музыку, чтобы развеять тоску по первой жене и «развеселить» хату для новой жены и новой семейной жизни.
Вдовец в прежние времена это не просто свободный мужчина, это свободный мужчина с детьми. Браки заключались с целью рождения детей, первый ребенок за редким исключением появлялся в первый же год супружеской жизни. В отличие от нашей жизненной стратегии: съехаться, посмотреть, подходите ли вы друг другу, и потом уже принимать решение о браке и ребенке, в стародавние времени женились на всю жизнь, поэтому смотреть и что-то решать смысла не было. Вследствие этого молодая жена приходила в дом, где было уже много детей, которым она должна была стать второй матерью.
Конечно, вдовец с потомством считался незавидным женихом. По этому поводу существовало много поговорок. Например, польская: «Во вдовца кидай камнем, а в холостого кольцом»; боснийская: «Вдовец — разбитый горшок». В Польше матери, ругая своих дочерей за нерадивое отношение к хозяйству, приговаривали: «плохо будешь мести пол — выйдешь за вдовца». С другой стороны отсутствие матери у детей и одинокий мужчина в обществе воспринимались с сочувствием, и люди с большим одобрением смотрели на браки вдовцов, чем на повторные браки овдовевших женщин. Вдовцы вообще женились чаще, чем вдовы. Более того, для женщин и мужчин существовали разные временные сроки, когда возможно было создать новую семью. Вообще запрет на новый брак у разных народов варьировался от шести недель до года, но для мужчины этот срок мог быть существенно сокращен, особенно, если у него были малолетние дети. Теоретически мужчина мог женится уже по прошествии 12 дней после смерти первой супруги, в то время как женщина не имела на это право. Вдове запрещалось покидать дом свекра самое малое шесть недель.
Существовало еще одно поверье, касавшееся новой жены вдовца. Считалось, что ее ждет скорая смерть. В Черниговской губернии (современная Черниговская область) считали, что очень опасно выходить за вдовца, у которого есть грудной ребенок от первой жены, так как вторая жена рискует умереть раньше времени. Во многих традициях вообще сам факт брака с вдовцом был основанием бояться скорой смерти независимо от возраста его детей. Во избежание такого плачевного исхода в ходе брачного ритуала иногда применялись разнообразные манипуляции, призванные запутать, обмануть нечистую силу. В Польше и Румынии новобрачную вносили в дом мужа через окно, а не через дверь. На Волыни (Украина) новая жена входила в дверь, либо спиной, либо пустив впереди себя кошку.
Обратите внимание, сколько поверий, суеверий и представлений о втором браке вдовца, которые очень негативно окрашены. И угроза смерти для новой жены, и ее незавидное положение в загробном мире и опасность того, что дух умершей жены не оставит в покое уже в это жизни. А все это почему? Даже не потому, что ситуация связана со смертью, а во многом потому, что незыблемость брака считалась настолько безусловной, что люди не могли себе представить вторую жену счастливой. Это было против традиций и против установленной системы вещей.
